http://domnysheva.narod.ru/03.htm/
ЕЛИЗАВЕТА ДОМНЫШЕВА
БОЛЕЗНИ, ВЕДУЩИЕ К СЛАВЕ
Сами, того не ведая – и уж точно не желая, – родители могут наградить своих чад такими болезнями, которые неожиданно начинают играть в их жизни счастливо-роковую роль. Великий биосоциолог и генетик Владимир Эфроимсон так и говорил, что жизнь и судьбы людей – это итог сложной игры генов с окружающей средой. Выяснилось это только тогда, когда ученые мужи стали исследовать биографии великих мира сего на предмет их гениальности, здоровья и наклонностей. Считается, что за долгую пору цивилизации род человеческий произвел и зафиксировал 400-500 знаменитостей. Они были аккуратно вычленены из энциклопедий разных стран Европы и США и тщательно исследованы. Но список явно грешит, с одной стороны, неполнотой, а с другой – предвзятостью. Да и кому дано определить меру гениальности и право попасть в ряды избранных, если сами великие были на этот счет самого разного мнения. Но те, о ком пойдет речь, безусловно, оставили яркий след в истории человечества.
«Зверь грызущий»
Как это ни странно, но, анализируя биографии знаменитостей, ученые выявили, что многие из них страдали такой болезнью, как подагра или, как ее еще называют – гиперурикемия. Как эта странная хворь выбирает свою жертву, неясно до сих пор. Предполагают, что не последнюю роль здесь играют гены, большая склонность к греху чревоугодия и невоздержанность в винно-пивных возлияниях. Название «подагра» произошло от греческих слов «нога» и «жертва». Хотя заболеть может любой сустав, а не только большой палец – излюбленное место, куда стремятся пристроиться кристаллы мочевой кислоты. Они-то и вызывают дикую боль – как если бы большой палец твоей ноги заживо отгрызал кровожадный зверь. Но, как свидетельствуют жертвы подагры, муки могут также внезапно уйти, как и наступить снова. Пока нет приступа – люди совершенно здоровы. Древние авторы упоминали о том, как некий больной в безболевом промежутке даже стал чемпионом Олимпийских игр по бегу.
Не менее поразило ученых и то, как мучительная болезнь неведомым образом как бы стимулировала умственную активность. В периоды общественного покоя подагрики тихо маются от своей хвори в своих постелях. Но в периоды социальных бурь, потрясений и кризисов, когда возникает нужда в интеллектуальном, культурном или научном прорыве, в первые ряды лидеров обязательно выходят гиперурикемики, независимо от их общественного положения, будь они графы или сапожники. Владимир Эфроимсон, изучивший сотни патобиографий знаменитостей, в своей работе «Предвестники гениальности» уверял, что их частота в такие времена в сотни раз превышает частоту подагриков среди населения. Вот некоторые имена, которые привел ученый.
Великие гиперурикемики
Героический период Греции – среди первых героев подагрики: Приам, Ахилл, Улисс, Эдип. Завоевание великой персидской империи – гиперурикемик Александр Македонский. Рим – лучшие полководцы и «императоры» – почти все подагрики. Создание империи франков – Карл Великий. В империи турок в подагрической династии Османов – семь человек. Возрождение – подагрики Козимо и Лоренцо Медичи, Микеланджело. Великие географические открытия – во главе подагрик Колумб.
Пора гуманизма, реформации и контрреформации, среди вождей гиперурикемики: Томас Мор, Эразм Роттердамский, Мартин Лютер, Кальвин, Карл V, Филипп II, Гизы, Генрих IV, Генрих VII, Генрих VIII Тюдоры. Тридцатилетняя война – Конде Великий, Мазарини. Революцию в Англии возглавляет гиперурикемик Кромвель. Великая северная война – главные действующие лица подагрики Петр I, Карл XII. Становление самостоятельных объединенных наций. Во Франции его возглавляет подагрик Людовик XI, в Англии – Тюдоры и Елизавета, в России подагрики Иван III, Борис Годунов, Петр I, в Германии – Бисмарк и Вильгельм I.
Возникновение естествознания, математики, физики и химии – гиперурикемики: Галилей, Френсис Бэкон, Лейбниц, Ньютон, Гарвей, Якоб и Иоганн Бернулли, Бойль, Волластон, Берцелиус, Дарвин, Дизель.
Среди величайших философов подагрики Монтень, Мальбранш, Кант, Шопенгауэр. Художники, скульпторы, композиторы, поэты, писатели – гиперурикемики Мильтон, Гете, Тютчев, Микеланджело, Рембрандт, Рубенс, Ренуар, Бетховен, Мопассан, Тургенев, Блок. И другие...
К сожалению, нет имен китайцев, индийцев и других великих людей Востока. Но и перечисленный Эфроимсоном Запад весьма убедителен. Понятно, что биографов больше интересовали дела великих, нежели их болезни. Сведения о хворях знаменитостей оставались в истории лишь в связи с каким-то событием, которому помешала или поспособствовала «благородная болезнь». Ошибки в диагнозе сомнительны, так как врачам гиперурикемия хорошо известна еще с доисторических времен. Подагрические «пробелы» в наследниках гиперурикемических династий, отнюдь не убеждали ученых в том, что у «венценосных» были лишенные ночных страданий потомки. Есть подозрение, что принцы, глядя на мучения своих коронованных предков и зная, как усугубляет болезнь приверженность к «зеленому змию», старались не злоупотреблять... Потому в анналах истории не осталось ни фактов о леденящих кровь подагрических муках этих правителей, ни ярких свидетельств их деяний...
«Дяди Степы»
Если у подагриков-гениев даже больной сустав выглядит вполне нормально, и физически они ничем не выделяются из общей массы людей, то тех великих, кому судьба ниспослала гиперадреналиновый синдром Марфана, видно за версту. Эта особая форма диспропорционального гигантизма – результат системного дефекта соединительной ткани. Синдром встречается довольно редко. Почти все эти страдальцы – «зело великого росту». При относительно коротком туловище, у них длиннющие, на зависть всем супермоделькам, ноги. Руки в своей огромности тоже не отстали. Как говорят врачи, верхние конечности у «марфаников» отмечены арахнодактилией (удлинёнными паукообразными пальцами). Им абсолютно не грозит бич нашего столетия – ожирение. И если мать-природа не навесила на их и без того сложную судьбу еще и страдания в виде сильно деформированной грудной клетки, порока сердца и аневризмы аорты, то они обычно очень деятельны. Повышенный выброс адреналина поддерживает высокий физический и психический тонус.
Пять великанов
Синдром Марфана подарил человечеству несколько поразительных личностей. Бывший лесоруб, ставший президентом – Авраам Линкольн, кроме огромной физической силы и выносливости, обладал находчивым умом. Выучившись на адвоката, будучи хорошо знаком с проблемами рабства, он с необычайной настойчивостью начал тяжелейшую войну за освобождение негров.
Безобразно худой и длинный, он сначала привлекал внимание толпы только этим. Но все это уходило в тень, когда Линкольн начинал говорить. Произнесенный им однажды экспромт – речь на Геттисбергском кладбище – вошел в энциклопедии как образец мудрости и яркости. Взявшись за книги Евклида, он изучил все шесть – и потом легко доказывал его теоремы. Желая развить логику и красноречие, установил для себя курс жесткой умственной дисциплины и занимался до глубокой ночи. Как говорят биографы, свечу гасил только тогда, «когда полдюжины его коллег-адвокатов уже давно заполняли комнату бесконечным храпом».
Заря жизни явно не улыбалась великому сказочнику, Гансу Христиану Андерсену. Внук сумасшедшего деда, рано осиротевший сын полунищего сапожника и малограмотной матери, был на редкость уродливым мальчиком. Красавцем с годами не стал, а выделялся, как свидетельствовали современники, «гротескной безобразностью лица, крайней худощавостью с широкими и плоскими кистями рук. Ступни ног были таких огромных размеров, что ему, вероятно, никогда не приходилось беспокоиться, что кто-нибудь подменит его калоши. Но он имел очень красивый, открытый лоб и необычайно тонко очерченные губы».
Андерсен поздно начал учебу. Обладая великолепной памятью, еле сдал в 23 года экзамен в Копенгагенский университет, так как был страшно застенчив. И при этом мечтал о карьере актера. Однажды он появился в гостиничном номере балерины Шалль, в надежде научиться танцам. Но тощий гигант Андерсен, нелепо размахивающий длиннющими руками, без сапог (чтобы не шуметь), пытающийся научиться танцевать сандрильону, был настолько безнадежно комичен, что занятия быстро прекратились... До тридцати Андерсен был нищ, как церковная мышь. И только счастливый случай – знакомство с богатым семейством Коллинов и их покровительство – помогло ему найти себя и превратиться из «гадкого утенка в прекрасного лебедя». При этом Андерсен остался необычайно ранимым и обидчивым. Страдал маниями: боялся болезни, пожара, кораблекрушения, высоты, опоздания на поезд, потери паспорта, попадания письма не в тот конверт, забывания важных бумаг в книгах, оставления свечей непогашенными, приема ошибочной дозы лекарства...
Страшился того, что обидит людей, и был очень тревожен. Однажды во время путешествия, когда его молодой друг опоздал на полчаса, он нашел писателя полностью изможденным и в глубоком отчаянии. Ганс-Христиан в течение этого получаса вообразил, что юноша ранен, затем – что мертв. Потом он представил, как передает известие его семье, организовывает похороны... Причем он настолько сильно переживал эти фантазии, что даже сознание того, что эти страхи – болезнь, помогало ему мало. При этом он был поразительно трудоспособен. Прекрасно рисовал, обладал изумительно быстрым юмором.
Президент Франции Шарль де Голль родился в чрезвычайно интеллигентной, одаренной, глубоко религиозной семье. Выбрав карьеру военного, уже в ранней молодости он резко выделялся не только храбростью, решительностью, но и огромным, деятельным интеллектом. Засвидетельствовано, что командующий пехотными силами Маттер в 1927 году, направляя де Голля командиром стрелкового батальона, глядя ему вслед, сказал своему другу: «Я только что дал назначение будущему генералиссимусу французской армии».
Де Голль был непропорционально узкоплеч, худ и высок. Стоя, был примерно на голову выше окружающих, но сидя не казался особенно высоким. Необыкновенно длинные ноги, длинные руки, узкое вытянутое лицо и резко выступающий вперед нос, всегда и всем лезли в глаза.
Такой же нос, рост, длиннорукость, длинноногость, крупные кисти рук и стопы ног были и у писателя Корнея Чуковского. Его внешность была столь необычайна, что о ней оставили воспоминания почти все, кто с ним встречался. И опять же фантастическая работоспособность... Работая маляром, сдавал экстерном экзамены на аттестат зрелости, невероятно много читал, сам выучил английский язык. В доме Чуковского гостей встречала надпись: «Прошу даже самых близких друзей приходить только по воскресеньям. Дорогие гости, если бы хозяин этого дома даже умолял вас остаться дольше десяти часов вечера – не соглашайтесь! Ведь ему нужно работать!!!» «От всякого горя он уходил в свои занятия до изнеможения», – писал о нем один из его биографов Левик.
Синдром Марфана был ярко выражен и у друга Пушкина Вильгельма Кюхельбекера. Лица у «марфаников» всегда удлиненной формы. Кроме общих физических черт они обладают редкостным чувством слова. Если не оратор-импровизатор, то поэт или писатель. Видно, организм каким-то непостижимым образом стимулирует ту часть мозга, которая отвечает за лингвистические способности.
Есть и еще одна общая для всех этих людей черта – особая привязанность к своим женам. Их они выбирали один раз и на всю жизнь. Египетский фараон Эхнатон, муж знаменитой Нефертити, тоже был «марфаником», как и все его дети. В 1402 году умерла Нефертити. После смерти жены Эхнатон словно оцепенел. Его уже мало что интересовало. Через три года интригующие родственники «угостили» его ядом, но ему и это было уже безразлично. Все помнят, как трепетно относился к своей жене жесткий Шарль де Голль. То же говорят и о Корнее Чуковском.
Синдром Моррисона
Мимо девушки с синдромом Моррисона тоже не пройдешь. Они обычно высоки, стройны, статны, физически сильны и даже красивы. По психо-половому складу отнюдь не лесбиянки. Практически стопроцентные женщины, способные страстно увлекаться мужчинами.
Но вся беда в том, что сначала природа задумала создать их как мужчину. Наградила мужским набором хромосом (46/XY) и семенниками, вырабатывающими мужские гормоны. Но потом, словно передумав, начинает склонять несмышленый мужской эмбрион на женскую сторону... В результате его дородовое и послеродовое развитие строится уже по женскому типу. В итоге на свет появляется девочка-девушка-женщина... С малым влагалищем, семенниками. Но без матки. Естественно, что ей не дано познать прелестей «критических дней». И никогда не суждено забеременеть и родить ребенка. Они псевдогермафродиты. Однако, не в пример вполне фертильным лесбиянкам, с их своеобразной сексуальной ориентацией, они вполне традиционны. Женщины их не волнуют, зато к половой жизни с мужчиной они вполне способны. Все эти особы отличаются исключительной деловитостью и энергией. Физиологически обычные девушки и женщины боятся их в спорте как огня, так как противостоять им по физической силе, быстроте, ловкости просто не могут. Раньше все призы принадлежали им. Но с определенного времени путь к олимпийским вершинам подобного рода спортсменкам закрыла генетика. Девушек и женщин с синдромом Моррисона теперь легко определяют по отсутствию полового хроматина в мазках слизистой рта и быстро отсеивают со спортивных женских соревнований. На мужскую половину им путь тоже закрыт. Все же слишком женственны.
Этих несчастных, как и «марфаников», тоже не очень много (порядка 1:65000). Но что более всего поражает психиатров в этих девушках, – их жизнелюбие, эмоциональная устойчивость, многообразная активность. Казалось бы, они должны сойти с ума от осознания того, что они псевдогермафродиты. Ничего подобного. Психопатические типы среди них крайне редки. Если они грустят, то в основном потому, что не могут иметь детей. Их энергия стимулирует исключительное физическое и психическое развитие. Как свидетельствует история (даже если не брать во внимание их спортивные достижения), во многих областях человеческой жизни они оставили заметный след.
Медики подозревают, что в парадоксе, присущем этим выдающимся женщинам, виноват именно «счастливо-злополучный» для них синдром. Кто его знает, как сложились бы судьбы многих империй, не сыграй гены вот такую шутку с наследницами династий. Сомнительно, чтобы Елизавета I Тюдор смогла бы так утвердиться на троне и так возвысить свою Англию. При всем этом она была девушкой страстной, любила мужчин, хотя и именовалась «девственницей». Хотя сейчас появились публикации, утверждающие, что у королевы были «тайные» дети, которых скрыли под разными именами. Если это правда, то Елизавета никак не «моррисонистка». А вот королева Христиана Шведская укладывается в синдром Моррисона полностью.
Сюда же некоторые хотели бы отнести и популярную писательницу Аврору Дюдеван, известную как Жорж Санд; немецкую поэтессу Аннету Дросте-Гюльсгоф, знаменитую теософку Елену Блаватскую и многих других. Однако главным тестом на синдром Моррисона, является именно бесплодие великих женщин, а не их активное, отчасти мужеподобное поведение. Те женщины, которые способны если не выносить ребенка, то хотя бы забеременеть, уже исключаются из числа «моррисонисток».
Орлеанская дева
Наиболее яркой носительницей синдрома Моррисона была Жанна д'Арк (1412–1432). Высокого роста, хорошо и крепко сложенная, исключительно сильная, но стройная, с тонкой женственной талией, с красивым лицом – она была очень привлекательна. Хотя все же общее телосложение отличалось несколько мужскими пропорциями. Жанна очень любила физические и военные упражнения, охотно носила мужскую одежду и понятия не имела, что это за ежемесячное «счастье» – женские прокладки.
Она поражала бывалых мужчин своей энергией, решительностью, храбростью, умом, проявившимся при прибытии ко двору, во время освобождения Орлеана, в сражении при Пате, при походе на Реймс. Воинственная дева завоевала даже сердца врагов своей находчивостью, логичностью, последовательностью, упорством и волей, здравым смыслом и героизмом во время суда и казни. Не каждому мужчине дано найти в себе мужество взять обратно свое отречение, зная, что тем обрекаешь себя на сожжение живой, вместо возможной «пожизненной» тюрьмы, из которой была вполне реальная надежда освободиться. А Жанне, когда ее возвели на костер в Руане, было всего-то чуть больше 19 лет. Будучи экзальтировано-религиозной, видевшая вещий сон, она прожила предельно короткую, честную жизнь и умерла девственницей, посвятив себя Богу и любимой Франции.
Все эти свидетельства об «орлеанской деве» позволили ученым-медикам со стопроцентной уверенностью поставить Жанне д'Арк диагноз тестикулярной феминизации – синдрома Моррисона. А не будь у нее этого редчайшего синдрома, кто бы сегодня вспомнил о бедной французской девушке? Как и о немногих «марфаниках» и множестве великих подагриков. И если список, как уверял Эфроимсон, пестрит знатью, то только потому, что «она узурпировала и монополизировала возможности развития своего таланта». Поэтому столь важно все знать о своих детях, чтобы дать им реализоваться по максимуму.
Эфроимсон, пристально изучивший сотни талантливых семей, еще во второй половине прошлого столетия бил тревогу, уверяя всех, что человечество, из-за «опрокинутой» пирамиды образования, при которой мало внимания уделяется детским садам, а много вузам, теряет массу гениальных людей, чей потенциал так и остается нераскрытым. По его мнению, не мешало бы к таким, уже отмеченным судьбою людям, относиться с особым вниманием хотя бы потому, что они очень дорого платят за свою одаренность. Женщины с синдромом Моррисона – бесплодием, «марфаники» – физической нескладностью, гипоманиакальными и мучительными депрессиями, гиперуремики постоянно ждут прихода страшной «грызущей» боли. Но при этом они могут сделать человечеству такие роскошные подарки, на которые просто не способен обычный смертный...
ЭЙНШТЕЙН ПРЕКРАСЕН БЕЗ ИЗВИЛИН
ПОЧЕМУ МАТЕМАТИКИ ОСТАЛИСЬ БЕЗ НОБЕЛЕВСКОЙ